Весьма неглупый и наблюдательный русский современник Шерлока Холмса, долгое время живший в Англии, бывший революционер Николай Чайковский считал, что в натуре англичан много кровожадности. «От этого и явилось в нравах их требование самообладания, вечного держания себя в руках. Без такого воспитания самодисциплины в Англии нельзя было бы жить от массы кровавых насилий.» Такое обобщение кажется чрезмерным, однако ощущение того, что громадное число викторианцев, удостоившихся внимания биографов, выказывали в той или иной степении признаки безумия, уже давно не покидает меня.
К примеру, в течении десяти лет (правда, с перерывами) вся лондонская публика с замиранем сердца следила за делом, связаным с Бейкер-стрит, герцогами и баронами, подземными ходами и фальшивыми наследниками, а также с одним известным частным детективым, которое нашло бы достойное место в скорбном листе какой-нибудь лондонской клиники для душевнобольных.
В 1896 году Александр Янг, в середине шестидесятых годов бывший одним из душеприказчиков некоего Томаса Чарльза Друса с Бейкер-стрит, стал объектом обвинений в мошенничестве со стороны вдовой невестки Друса, миссис Анны Марии Друс. Ее свекор при жизни был владельцем процветающего Бейкер-стритского базара, о котором мне уже приходилось упоминать, когда я рассказывал о Бейкер-стрит времен Шерлока Холмса, но когда в 1864 году Друс умер, то мужу Анны Марии достались лишь крохи от его состояния. Миссис Друс обвинила Янга в том, что он утаил от нее причитающееся ей за покойным мужем наследство. Более того, она решила покуситься на богатые владения Портманов и заявила, что ее сын Сидни Джордж Друс был законным виконтом Портманом и герцогом Сомерсетом. Началась тяжбы с выяснением, кто же был законным наследником Т. Ч. Друса. Он был женат дважды, и еще когда он состоял в первом браке, его будущая вторая жена успела родить ему троих внебрачных детей. Муж же Анны Марии Друс, Уолтер Т. Друс, был старшим из законных сыновей во втором браке.
 |
| Могильный склеп Друсов на Хайгейтском кладбище |
В следующем, 1897 году, дело приняло совершенно неожиданный оборот. Миссис М. А. Друс обратилась вдруг к министру внутренних дел за разрешением вскрыть склеп ее свекра на лондонском Хайгейтском кладбище. Объяснение причины для такого требования было совершенно фантастическим: ее покойный свекор Томас Чарльз Друс и умерший в 1879 году пятый герцог Портленд в действительности были одним и тем же лицом, и вскрытие склепа было необходимо, чтобы убедиться, что в гробе Т. Ч. Друса нет тела, и он залит свинцом для утяжеления!
Здесь нам придется немного уклониться в сторону от описываемого дела и рассказать, кто такой был этот пятый герцог Портленд. Род герцогов Портленд был одним из самых видных аристократических родов Англии и происходил от придворного и дипломата Уилльяма Бентинка, возвысившегося в правление Вильгельма Оранжского. Он стал графом Портлендом в 1689 году, а его сын в 1716 году сделан первым герцогом Портлендом. Уилльям Генри Бентинк-Скотт, третий герцог Портленд, был выдающимся политическим деятелем XVIII столетия и дважды становился премьер-министром. Однако Уилльям Джон Кавендиш-Бентинк-Скотт, будущий пятый герцог Портленд, мало что унаследовал от своих прославленных предков. Он родился в 1800 году и по слабости здоровья получил только домашнее образование. Военная карьера его была короткой, он никогда не бывал при дворе и его редко видели в обществе. Одно время он был увлечен оперой и безумно влюбился в знаменитую оперную певицу Аделаиду Кембл. Он сделал ей предложение, но был отвергнут. Уилльям Джон был богатым и благородным женихом, однако нервный и застенчивый, он был мало похож на дамского угодника и вел жизнь затворника. Кроме того, он страдал от какой-то кожной болезни, которая придавала его чертам довольно непривлекательный вид. Он смертельно боялся простуды и поэтому носил три пары чулок и три сюртука, одетых один поверх другого, а в холодную погоду надевал также одно или два пальто, а то и пальто на меховом подбое в дополнение к двум обычным. Чтобы не задувало в штанины, он подвязывал их снизу шнурками, а на голове носил огромный коричневый парик с цилиндром высотой более полуметра.
В марте 1854 года умер четвертый герцог Портленд и титул перешел к Уилльяму Джону. Теперь он стал владельцем многих лондонских домов и обширных сельских владений, первейшим из которых было фамильное гнездо Портлендов, величественное Уэлбекское аббатство. Шли годы, и его поведение становилось все более и более эксцентричным. Никому из сотен его слуг не разрешалось с ним заговаривать, более того, они не должны были даже вида показывать, что знают о его существовании, и не обращать на него внимания, как если бы он был мебелью или деревом. Он развивал страсть к строительству, и имел новое крыло для прислуги и много новых домиков и построенных домов для рабочих. В самом Уэлбекском аббатстве армия водопроводчиков устанавливала туалеты в каждой ванной, и во многих из главных комнат также. В течении четверти века герцог нанимал ежегодно около тысячи рабочих для создания второго, подземного, дворца в подвалах и катакомбах под Уэлбекским аббатством. Все комнаты этого дворца, в том числе танцевальные залы, галереи и большой зал длиной 50 и шириной 25 метров, были окрашены в розовый цвет. Ночью герцог появлялся из своей спальни и прогуливался по коридорам своего подземного дворца. От дворца до охотничьего домика был выстроен километровый туннель; параллельно был выстроен другой туннель, предназначавшийся для слуг и рабочих и позволявший избежать риска встречи их с герцогом. Каждый день закрытая карета герцога проезжала по огромному туннелю, ведущему от уэлбекских катакомб до Уорксоупской железнодорожной станции, где ее грузили на специальную товарную платформу и везли в Лондон. Здесь другой отряд служащих герцога впрягал в экипаж свежих лошадей и транспортировал ее в Харкорт-Хауз и вниз в другой подземный туннель, где она и оставлялась. При этом никто не знал, путешествовал ли на этот раз герцог в карете. К концу жизни старый герцог уединился в пяти комнатах в западном крыле Уэлбекского аббатства, и остальная часть дворца пришла в упадок. Единственным средством сообщения его с прислугой были ящики для писем, один для исходящих и один для входящих сообщений на каждой двери его апартаментов.
 |
| Пятый герцог Портленд |
Теперь вернемся обратно к заявлению миссис Анны Марии Друс. Она утверждала, что в какой-то момент своей жизни пятый герцог Портленд проникся идеей завести семью и вести обычную семейную жизнь. Для этого он на многие года покинул свой подземный дворец, под именем Томаса Чарльза Друса стал владельцем магазина на Бейкер-стрит и спокойно жил в уютном небольшом доме со своей женой и детьми. Когда же такая жизнь ему наскучила, герцог инсценировал смерть Друса, возвратился в Уэлбекское аббатство и проживал там в течение нескольких лет уже под своим собственным именем. Однако в полицейских судах миссис Друс была достаточно хорошо известна своим неуравновешенным поведением и министр внутренних дел остался глух к ее обращению.
 |
| Анна Мария Друс |
В марте 1898 года настойчивой леди все-таки удалось получить благодарную аудиторию в лице Лондонского консисторского (епархиального) суда. На его заседании миссис Друс смело объявила, что пятый герцог Портленд страстно влюбился в Анну Мей, незаконную дочерью графа Беркли. Его непримиримым соперником оказался его младший брат лорд Джордж Бентинк, и после ссоры между братьями в сентябре 1848 года безжизненное тело лорда Джорджа было найдено недалеко от Уэлбекского аббатства. Одержимый раскаянием и пожираемый паническим страхом, что однажды правосудие настигнет его, герцог Портленд предпринял некоторые шаги. Во-первых, он начал обширные земляные работы в Уэлбекском аббатстве для создания подземного убежища. Во-вторых, он выдумал человека по имени Томас Чарльз Друс и передал значительные суммы денег этой фиктивной личности для организации бизнеса в Бейкер-стритском базаре. Преданная Анни Мей согласна была стать не герцогиней, а женой владельца магазина, но герцогу она наскучила и он часто избивал ее, даже когда она была беременна. И только когда она пригрозила раскрыть его двойную жизнь властям, он наконец смягчился и повел ее к алтарю. За 13 лет успешного управления Базаром герцог достаточно насытился жизнью владельца магазина. Кроме того, ему же хотелось избавиться от своей жены и детей, поэтому в 1864 году он сымитировал свою смерть и возвратился в Уэлбекское аббатство уже в качестве герцога Портленда, оставив бедную Анни Мей и ее детей почти без средств к существованию. Тем не менее, несмотря на все свои подземные туннели, собрание из 600 париков и бесчисленные фальшивые бороды, бакенбарды и усы для перемены внешности, герцог-братоубийца не чувствовал себя в безопасности. Он связался с доктором Форбсом Уинслоу (между прочим — одним из самых первых рипперологов-теоретиков, создавших собственную теорию о личности Джека Потрошителя), изображая из себя сошедшего с ума гомеопата по имени Хармер. Своим “экстравагантным поведением” герцог вскоре убедил доктора Уинслоу в собственном безумии. Проведя год в частной лечебнице Уинслоу в Хаммерсмите, герцог внезапно «оправился» и возвратился в Уэлбек. Отнюдь не собираясь умирать в 1879 году, герцог в действительности возвратился в лечебницу и провел там много лет в обличии «доктора Хармера», прежде чем наконец испустить дух в 1890-х годах. Миссис Друс представила показание под присягой от доктора Форбса Уинслоу, заявляющего, что он сам и его старый преданный слуга по имени Джордж Нью видели фотографию Друса и идентифицировали его с личностью, известной им как доктор Хармер. Этот доктор-гомеопат был убежден в том, что он дрессированный медведь, и его часто видели неуклюже танцующим в угодьях лечебницы.
Фантастическая история герцога, превращающегося во владельца магазина, затем обратно в герцога, и заканчивающего жизнь гомеопатом, считающим себя танцующим медведем, поразила епархиальный суд. Особенно неприятным в этой истории было то, что если миссис Друс была права, законным прямым наследником пятого герцога Портленда должен был стать ее сын Сидни Джордж Друс, а шестой герцог Портленд должен был быть лишен как титула, так и наряду с бароном Говардом де Уолденом еще и всех имений Портлендов. И миссис Друс, и главный свидетель с ее стороны, пожилая леди по имени Маргарет Гамильтон, которая поклялась, что видела Томаса Чарльза Друса дважды после его предполагаемой смерти в 1864, выдержали перекрестный допрос, поэтому суд неохотно признал, что лучшим способом разрешать это чрезвычайно необычное дело была выдача разрешения на вскрытие склепа. Миссис Друс одержала удивительную победу.
К маю 1898 года шестой герцог Портленд и его адвокаты во главе с Томасом Хорсманом Бейли уже хорошо знали о претензиях миссис Друс, и после многочисленных консультаций ими был разработан следующий план действий: поверенные должны были выиграть время, любыми законными способами задерживая вскрытие склепа, а тем временем нанятый частный детектив должен был тщательно расследовать подлинную историю Томаса Чарльза Друса и пятого герцога Портленда.
 |
| Джон Литтлчайлд в год своего выхода в отставку |
Миссис Друс была очень встревожена и расстроена юридическими препонами, которые стали строить ей ее коварные противники. Она также стала жаловаться на то, что за ней следят некие таинственные люди, но это было приписано ее обычной паранойе и театральности. Испугавшись, что шестой герцог Портленд сумеет договорится об тайном удалении гроба Друса из склепа, она заступила на ежедневное дежурство на Хайгейтском кладбище, чтобы убедиться в отсутствии каких-либо тайных попыток прорыть туннель в склеп.
Очередные слушания привлекли гораздо больший интерес со стороны прессы и большую симпатию к миссис Друс: почему, если она всего лишь заблуждающаяся сумасшедшая, герцог и его зловещие подручные так стремятся воспрепятствовать ей выкопать гроб Друса?
Литтлчайлд установил почти круглосуточную слежку за миссис Друс. Ее «заблуждения», что странные люди преследуют и следят за ней, были, таким образом, реальностью. Вскоре Литтлчайлд смог сообщить адвокатам герцога, что она «спуталась со странной партией мужчин из Сити», некоторые из которых были известными преступниками. Другим направлением деятельности Литтлчайлда стала разработка старых слуг Томаса Чарльза Друса и его сыновей, чтобы больше узнать о семействе Друса и о самой миссис Друс. Литтлчайлду удалось выйти на человека по имени Т. Стоуард из Ламбетского Карлтон-клуба в Брикстоне, который прежде служил младшим дворецким у Томаса Чарльза Друса. Стоуард сказал ему, что, по его мнению, семейство его хозяина происходило из восточных графств. Литтлчайлд решил воспользоваться Стоуардом в качестве шпиона и отправил его на заседание епархиального суда, велев записывать комментарии о всех известных ему участниках процесса. После одной из сессий Стоуард сидел рядом с мистером Марлером, принадлежавшим к славному племени изобретателей и усовершенствователей велосипеда, который сказал ему, что был домовладельцем миссис Друс, и что она жила у него в доме в течение девяти месяцев, не платя какой-либо арендной плату. Вероятно, за первым последовали бы и другие откровения, не заметь миссис Друс старого дворецкого, скрывавшегося в зале суда. Она ринулась к мужчинам и набросилась с зонтиком на Марлера, спрашивая, как он вообще посмел разговаривать с таким адским негодяем как Стоуард. Бедный мистер Марлер свалился со своего места и запросил милосердия. Стоуард ударился в бегство и впоследствии отклонял любые предложения о тайной работе на герцога Портленда. Рассказ старого дворецкого о происхождении семейства Друс с востока Англии побудил Литтлчайлда отправить своих помощников в Эссекс и Кембриджшир, и в конечном счете он нашел внучку Томаса Чарльза Друса от его первого брака. Она сказала ему, что в 1816 году Друс женился на мисс Элизабет Крикмер в Бери Cент-Эдмондс. У них было по крайней мере пять детей, несколько из которых уехали в Австралию. Адвокаты герцога стравили информацию прессе. 26 февраля 1899 года газета "Уикли Диспетч" обнародовала подробности о первом браке Томаса Чарльза. Поверенные герцога надеялись, что госпожа Друс бросит свои происки, но та вовсе не намеревалась останавливаться: сперва она отрицала само существование брака, а после того как Литтлчайлд представил подлинное свидетельство о браке в Бери Cент-Эдмондс, заявила, что все дети от этого брака были незаконные.
Тогда детектив Литтлчайлд сосредоточился на миссис Гамильтон, звездной свидетельнице миссис Друс в епархиальном суде. Когда она свидетельствовала о своих встречах с давно умершим Друсом, она была похожа на добрую экономку в опрятном черном платье и шляпке с оборками, но Литтлчайлд описал ее адвокатам как «очень хитрую старуху» и добавил, что не сомневается, что главной причиной ее участия в процессе является корысть. Литтлчайлд узнал, что дочь миссис Гамильтон жила в Норидже, и отправился туда на встречу с ней. В тот миг, когда он увидел мужа дочери, человека, назвавшегося Эдуардом Бауэром, он понял, что не зря проделал путь до Нориджа, так как знал «мистера Бауэра» еще по своей службе в Особом отделе Скотланд-Ярда под его настоящим именем Джузеппе Муссибини. Неизвестно, когда и что именно преступного совершил Муссибини в Лондоне, и по какой причине он сменил имя и укрылся в Норидже, но было за его душой что-то такое, что позволило Литтлчайлду шантажом вынудить «мистера Бауэра» стать его тайным агентом и осведомителем. Муссибини должен был написать госпоже Гамильтон и сообщить ей, что, если она не воздержится от появления в суде, его самого и его жену ждет «ужасная катастрофа». Хитрая старая карга, не испытывавшая, вероятно, особых симпатий к итальянскому прохиндею, женившемуся на ее дочери, сперва ответила отказом, но при этом неблагоразумно сообщила адрес гостиницы в Лондоне, где она остановилась. Литтлчайлд использовал эту информацию, чтобы перехватить и украсть ее почту, включая по крайней мере одно письмо от миссис Друс. Позднее он направил Муссибини в Лондон и на этот раз итальянец сумел убедить свою тещу отходить от случая. Возможно, при этом присутствовал и сам Литтлчайлд, который мог пожелать лично припугнуть миссис Гамильтон и указать ей, что ее ложь о ее собственном прошлом будет явлена на суде, сделав ее показания бессмысленными.
 |
| Художнику "Пенни Иллюстрейтед Пейпер" демонстрируется туннель под Бейкер-стритским базаром |
Отступничество миссис Гамильтон произошло в самое неудачное для миссис Друс время. В 1901 году она, наконец, сумела преодолеть сопротивление и добиться назначения повторного слушания ее дела в суде по делам наследства. В дополнение к миссис Гамильтон пять свидетелей дали предварительные письменные показания в ее защиту. Наиболее потрясающими были утверждения нескольких свидетелей, что они видели Друса блуждающим в туннелях под Бейкер-стритским базаром после его смерти; все они полагали, что он был призраком; было заявлено, что управляющий Томас Стьюарт и домовладелица Джонсон, среди прочих, сошли с ума как следствие такой встречи. Женщина-мастер миссис Пледджер свихнулась после встречи Друса в одном из туннелей и позже умерла в психлечебнице, выкрикивая «Я вижу его! Мертвец!» Но на суде все свидетели миссис Друс отпали — кто-то под принуждением Литтлчайлда, кто-то ощутив, что дело проиграно из-за отступничества миссис Гамильтон. Миссис Друс была в равной мере смущена и разъяренной. Во время суда она вела себя крайне шумно, несмотря на то, что неоднократно получала предостережения судьи. Результат суда был вполне предсказуем: миссис Друс осталась неудовлетворенна, а склеп Друса остался безмятежным.
В течение двух лет в Уэлбекском аббатстве был восстановлен мир и шестой герцог Портленд мог жить спокойно, не слушая больше фантастические рассказы о гробах, залитых свинцом, фальшивых бородах и танцующих гомеопатах. Но в 1903 году газеты объявили, что в Лондон прибыл очередной претендент на герцогство Портленд: австралийский плотник Джордж Холламби Друс, внук Т. Ч. Друса от его первой жены. Друс и его поверенный Коуберн обобщили показания миссис Гамильтон, которые она значительно исправила начиная с ее показаний в 1898 и 1901 годах.
Теперь она утверждала, что ее отец, богатый джентльмен Роберт Леннокс Стьюарт, знал Томаса Чарльза Друса в течении многих лет, он знал все о его двойной жизни и как-то слышал, что тот признался в убийстве своего брата. Миссис Гамильтон также хорошо знала Друса с 1849 года, и иногда посещала его в Уэлбеке, хотя ее отец, который знал развратные наклонности Друса, строго запретил ей выезжать в коляске одной с ее густобородым поклонником. И миссис Гамильтон, и два других человека утверждали, что видели Друса после его предполагаемой смерти в 1864 году. Литтлчайлд был встревожен возрождением миссис Гамильтон: оказалось, что Муссибини к этому времени уже умер и хитрая старуха почувствовала себя свободной добавлять свои бесспорные таланты к таковым австралийского контингента. Миссис Гамильтон проживала в лондонской гостинице под вымышленным именем, но люди Литтлчайлда нашли ее после того, как обложили дом ее дочери. Литтлчайлд подстерег ее однажды вечером и пообещал, что разобъет в пух и прах ее свидетельства, если она появится в суде, но упрямая старая карга не желала повиноваться.
 |
| Джордж Холламби Друс, иллюстрация к его воспоминаниям "Моя жизнь в Автралии", публиковавшимся в "Пенни Иллюстрейтед Ньюс" во время процесса |
 |
| Газетный заголовок в ноябре 1907 года: "На кону 16 миллионов фунтов" |
Джордж Холламби Друс оценил благосостояние шестого герцога Портленда в 16 миллионов фунтов стерлингов. Он решил вложить десятую часть, 1.6 миллиона фунтов, в дело захвата герцогского состояния, создал компанию "Друс Лимитед", и пригласил акционеров покупать ее акции, по которым держатель получит в 64 раза больше, чем вложил, если он сумеет выгнать пэра из Уэлбека и узурпировать его титул и состояние. Одним из инвесторов был Джон Джордж Литтлчайлд, который купил 4 акции за 10 фунтов. Люди Литтлчайлда активно следили за главными акционерами компании, среди которых были некий капитан Уитсун и “неприятнейший и нежелательнейший человек” по имени Джон Томас Уайятт. На этот раз уже сторона герцога Портленда боялась, что негодяи вроде капитана Уитсуна и Джона Уайятта не остановятся перед кражей тела из могилы, и Литтлчайлд принял меры для осторожного наблюдения за склепом. Агенты Друса активно распространяли слухи, что герцог предложил уладить дело за очень высокую сумму, и это весьма значительно улучшило продажу акций Друса.
В октябре 1907 года Друс и Коуберн были наконец готовы к сражению в суде. Они инвестировали часть своего капитала в использовании первоклассной юридической команды; их обвинителем стал известный адвокат Атерли Джоунз. В своей открывающей речи перед Мерилебоунским полицейским судом этот красноречивый джентльмен представил трех главных свидетелей. Во-первых, миссис Гамильтон свидетельствовала, что она и ее отец знали все о второй идентичности герцога, и что он был жив после его предполагаемой смерти в 1864 году. Во-вторых, мисс Мери Робинзон, дочь богатого американского плантатора-табаковода из Вирджинии, свидетельствовала, что была очень близка к Томасу Чарльзу Друсу, он же пятый герцог Портленд. А сводником, поставлявшему этому аристократу непорочных барышень, в том числе и саму Робинзон, был ни кто иной, как Чарльз Диккенс. Атерли Джоунз не останавливался на деталях, но утверждал, что в течение своей «девичьей близости» с Друсом мисс Робинзон имела вполне достаточную возможность наблюдать его вторую личину как герцога Портленда. Возник также неожиданный свидетель, который только что прибыл из Соединенных Штатов: 71-летний ирландский американец Роберт Колдуэлл с острова Стейтен, который был фактически первым, кто появился на свидетельском месте. Колдуэлл свидетельствовал, что начиная с раннего возраста, он был сокрушен особенно неприятной болезнью, известной как bubulous nose, то есть нос его был полон сыпи и нарывов. Объездив весь мир в поисках лекарства, он встретил наконец в Индии британского офицера по имени капитан Джойс и купил у него тайное средство, которое наконец излечило его изуродованный, болящий нос. Вскоре после этого с Колдуэллом связался пятый герцог Портленд, который также имел bubulous nose. За 5,000 фунтов он вылечил герцога и был впоследствии вознагражден ценными подарками почти на 10,000 фунтов. Герцог настолько верил своему любимому доктору-шарлатану, что доверил ему свою тайну — свое существование под личиной Томаса Чарльза Друса; он даже представил Колдуэлла своей жене и детям. Когда пришло время фальсифицировать смерть Друса в 1864 году, Колдуэлл лично купил гроб и утяжелил его свинцом перед проведением ложных похорон с катафалком и траурными экипажами. Обе дамы поведали свои истории без особых противоречий, но Роберт Колдуэлл запутался под перекрестным допросом барристера Герберта Друса, и был разоблачен как лжесвидетель. После того, как защита отозвала иск, публика была уже готова к тому, что судья Чичейл Плоуден решит дело в пользу Герберта Друса. Но вместо этого он подчеркнул, что любое сомнение должно быть уничтожено на случай, если решение будет обжаловано в некоторое время в будущем, и приказал вскрыть склеп Друса.
 |
| Вскрытие гроба |
Утром 30 декабря 1907 года, спустя более чем 10 лет после того, как Анна Мария Друс начала свою кампанию, могила была наконец открыта. Фотографы, могильщики, священнослужители и судебные эксперты следили за процессом, и пресса была там в силе. Крепкий дубовый гроб с именем Томаса Чарльза Друса на табличке был поднят на поверхность, и, когда свинцовый внутренний гроб был взломан, стали видны закутанные в саван останки пожилого бородатого мужчины. Мистер Такра, бывший деловой партнер в Бейкер-стритском базаре, положительно идентифицировал труп как принадлежавший Томасу Чарльзу Друсу.
Шестой герцог Портленд и барон Говард де Уолден потратили около 20 000 фунтов на судебные издержки, и понятно, что им хотелось сокрушить своих противников раз и навсегда, преподать им жестокий урок и удержать любых других австралийских претендентов из семейства Друсов от желания попытать удачу. Но адвокаты герцога сообщили, что Друс и Коуберн были слишком умны для них: не было никакой возможности возбудить дело против кого-либо из этих двух скользких господ. Основное дело было расценено как подача несерьезного и составленного с намерением досадить ответчикам иска. Коуберн даже имел наглость после окончания процесса жаловаться на то, что герцог Портленд назвал их иск «мошенничеством». Таким образом три лжесвидетеля были единственными людьми, на которых обрушился со всею силой яростный гнев герцога. Было возбуждено три дела о лжесвидетельстве: король против Робинзон, король против Гамильтон и король против Колдуэлла. Литтлчайлд исследовал биографию мисс Робинзон и обнаружил, что ее нога никогда не ступала на землю Соединенных Штатов, что в действительности она была миссис Робинзон и родилась на 10 лет раньше своего предполагаемого отца-плантатора в семье полицейского сержанта в Уондсуорте, а ее девичий дневник, который, как утверждалось, свидетельствовал в пользу ее показаний, был якобы украден перед днем представления его в суде у нее прямо на улице; ее дочь под фальшивым именем Мод О'Нил выдавала себя за ее компаньонку. Она была приговорена к четырем годам каторжных работ. Миссис Гамильтон, утверждавшая, что родилась в Риме и была замужем за капитаном Гамильтоном, родилась в Кендале и ни за каким капитаном Гамильтоном в замужестве не была; она отделалась 18 месяцами тюремного заключения, приговором, смягченным из-за ее преклонного возраста (ей было 78 лет). Роберт Колдуэлл сбежал в Америку и избежал выдачи Британии из-за поразвишего его (возможно, притворного) безумия. Он прожил в относительном комфорте в частном крыле Уорд-айлондской лечебницы для безумных и умер там в 1911 году (в этом же году, и тоже в сумасшедшем доме, умерла и прародительница всего этого дела Анна Мария Друс).
Инспектор Литтлчайлд в начале 1910-х годов отошел от дел, а вознаграждение от герцога Портланда обеспечило ему безбедное существование в его собственном домике в Клепмем-Коммон вплоть до самой его смерти в 1923 году.
